Великая Отечественная война
в судьбе ленинградской художницы
И.В. Варзар

Великая Отечественная война оставила неизгладимый след в истории российского искусства, в судьбах и мировоззрении художников. Исчезли навсегда бесчисленные произведения, погибли замечательные художники. Многих война вырвала из привычной творческой среды, заставила уехать из родного дома. Эти перемещения порой трагически сказались на художниках, многочисленные факты того периода еще остаются неосвещенными. Это в полной мере относится и к героине данного очерка Ирине Варзар, которую война и эвакуация связали с Алтаем. В числе многих художников и других деятелей культуры ленинградская художница Ирина Васильевна Варзар (Варзарь) (1904–1995) и оказалась в Барнауле.

График, член Союза художников СССР И.В. Варзар родилась в Санкт-Петербурге. С 1924 по 1929 год она училась в Высшем художественно-техническом институте (ВХУТЕИН) в Ленинграде у В.М. Конашевича, Д.И. Митрохина, В.Н. Левитского — мастеров, являвшихся продолжателями графических традиций «Мира искусства». Известно, что более сорока лет художница проработала в области книжной графики, успешно сотрудничая с такими крупными издательствами, как «Гослитиздат», «Детгиз», «Музгиз», «Советский писатель», «Искусство». Ею были оформлены произведения русской и мировой классики, труды советских писателей, литература по театру и музыке. Среди них «Сочинения» В.М. Гаршина (1938), «Избранные сочинения» Н.Г. Чернышевского в 5 томах (1928–1937), «Отелло» У. Шекспира (1940), «Горе от ума» А.С. Грибоедова (1950), «Ревизор» Н.В. Гоголя (1952) из серии книг «Подарочные издания», «Детство, отрочество, юность» Л.Н. Толстого (1959) и многие другие. Накопив немалый опыт, ярко и талантливо проявив себя как художник книги, Ирина Варзар по праву заняла ведущее место среди мастеров книжной графики 1930–1960-х годов. Отличительными чертами ее творчества были спокойный цвет, принцип классической симметрии, виртуозная каллиграфия рисованного шрифта, созданного на основе исторических образцов, но осовремененного и несущего в себе элементы реалистического сюжетного рисунка. Книгу она воспринимала как единую художественную конструкцию. Большое внимание в работе над ней уделяла элементам внешнего оформления, особенно переплету, который был главным для нее и рассматривался ею как «торжественный фасад издания» [4, с. 5, 7; 7, с. 168].

Великая Отечественная война, ворвавшаяся летом 1941 года в жизни миллионов советских людей, внесла свои жестокие перемены в их судьбы. «Война! Неожиданно, в чудный летний день, когда собирались за город с дирижером Борисом Эммануиловичем Хайкиным и его женой Софьей Наумовной, — вспоминала Ирина Васильевна Варзар. — Война! Меня охватил невероятный ужас. Ужас перед непреоборимыми мною, надвигающимися на страну бедами. Несколько ночей провела сидя у Аллочкиной кроватки — просто ревела, представляла себе вражеские войска, страшные и беспощадные. Подступила к Ленинграду блокада. Но никто четко не представлял себе, во что это обернется, выльется. Сперва просто не хватало пищи… обстрелы. Затем голод, настоящий и косивший людей. Бомбежки с воздуха и холод в домах, без света, телефона, воды, топлива, с выбитыми от стрельбы стеклами. <…>. У меня старенькие родители и дочке 2,5 года… Жутко вспомнить о всех тех тяготах существования зимы 1941–1942 годов. Хорошо, что жили на первом этаже на набережной Невы, вблизи воды, вблизи проруби. <…>. Я видела, как вымирал наш дом и дети, и матери, и пустели квартиры. Конечно, каждый судит по своему бытию. Мне больше всего всегда жаль и страшно за матерей с маленькими детьми. Беспомощные женщины, связанные во всех своих поступках с этими крошками. <…> Несмотря на бомбы и снаряды надо было как-то жить, действовать, работать. Не один раз огромные бомбы падали совсем рядом. Помню дом на углу Дзержинской и Гоголя — мягкий, ватный звук и дом на глазах оседает в туче пыли, раздавленный прямым падением, как гриб дождевик. Я отброшена в подворотню волной. Затем тишина… Неподалеку лежит человеческая нога в валенке среди обломков кирпича и камней» [6, с. 19–21].

В марте 1942 года Ирина Варзар со своей маленькой дочерью была эвакуирована из блокадного Ленинграда через Ладожское озеро в Барнаул.

«Солдаты погрузили нас глубокой ночью на грузовики и везли по ледяной трассе на Большую Землю, — писала, воспоминая то время, художница. — Был необычный для марта мороз — около 30 градусов. Это спасло от бомбежки с воздуха (в мороз нелётно). Темная ночь, вспышки орудийных снарядов, кроваво-красная полоса на горизонте — предвестница утра. Грузовики, прикрытые брезентом, идущие по Ладожскому озеру, объезжали полыньи, с погребенными в них останками машин, дыры от снарядов… И поразили меня стоящие на всем протяжении трассы мужественные девушки, указывающие фонариками путь и опасности дороги. Стояли на своем посту одинокими силуэтами, невзирая на ветер и метель, мороз, рвущиеся снаряды в этой страшной ледяной пустыне — дороге жизни Ленинграда. Безымянные героини. Спасибо Вам!» [6, с. 22].

С 1942 по 1945 гг. И.В. Варзар жила и работала в Барнауле. В это время в городе было много эвакуированных, или, как их называли, «выковыренных». «Из Москвы Камерный театр Таирова, ленинградские, одесские, харьковские вузы, художники» [6, с. 22].

Несмотря на пережитые тяготы, Ирина Варзар быстро включилась в творческую жизнь края. «Я выставляла этюды, портреты, пейзажи, занялась вновь рисованием натуры. Для выставки «Достижения народного хозяйства» писала стенды, панно. По заказу городского совета рисовала почетные грамоты», — вспоминала художница [6, с. 22].

Помимо этого И. Варзар участвовала в краевой художественной выставке, посвященной XXVI годовщине героической Красной Армии, открытой в Барнауле 22 февраля 1944 года в краевом драматическом театре, в краевой выставке «Алтай в дни Великой Отечественной войны», состоявшейся в Барнауле в 1944 году, и шестой краевой художественной выставке, посвященной XXVII годовщине победоносной Красной Армии, — экспозиция была открыта 23 февраля 1945 года в Барнауле в фойе краевого драматического театра [1, с. 171, 217–218].

Из каталогов вышеперечисленных выставок известно, что Ирина Васильевна показывала на них графические работы, выполненные в различных техниках: тушь-перо, гуашь, итальянский карандаш, офорт [4; 5; 8]. Эти работы заслужили высокую оценку зрителей и специалистов. Так, К. Сведомский во вступительной статье к каталогу шестой краевой выставки отмечал: «Значительной культурой рисунка обладает И.В. Варзарь, предоставившая ряд графических работ. Ее “Партизанка”, “Вести с фронта” и “Голова девушки” обнаруживают мастерскую технику и композиционное чутье» [8, с. 5].

В настоящее время в собрании Государственного художественного музея Алтайского края (ГХМАК) находится семь графических листов И.В. Варзар, выполненных ею в Барнауле во время Великой Отечественной войны. Эти работы были приобретены у художницы в 1984 году. «С удивительным чувством брали мы в руки эти трепетные свидетельства, в которых акварелью, тушью, карандашом запечатлена жизнь Барнаула военных лет», — писала искусствовед, старший научный сотрудник, а ныне директор Государственного художественного музея Алтайского края Инна Константиновна Галкина, делясь своими впечатлениями от работ художницы в своей большой обзорной статье, посвященной алтайскому искусству периода Великой Отечественной войны [2, с. 73].

Четыре рисунка Ирины Варзар из собрания ГХМАК — «На Оби», «Женщина-плотогон», «На берегу Оби», «Сплав», датированные 1943 годом, — рассказывают о жизни на Оби в тяжелые военные годы. «На крутом берегу широкой Оби стоит Барнаул — город хлебный, с огромными элеваторами у пристани, — впоследствии вспоминала И.В. Варзар. — Противоположный берег “Затон”, заливные луга. По Оби идут караваны плотов — сплав леса. В эти военные годы ведут их женщины в кирзовых сапогах на деревянной подметке, в ватных робах. Длинными жердями они направляют и рулят; грузят и разгружают тоже женщины» [6, с. 22].

И.В. ВАРЗАР. НА ОБИ. 1943 (?). БУМАГА, ЧЕРНАЯ АКВАРЕЛЬ. 21 Х 30. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ АЛТАЙСКОГО КРАЯ, ИНВ. НОМ. ГХМАК КП-4595, Г-2537.

И.В. ВАРЗАР. ЖЕНЩИНА-ПЛОТОГОН. 1943. БУМАГА, АКВАРЕЛЬ, ЦВЕТНОЙ КАРАНДАШ. 38 Х 23,5. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ АЛТАЙСКОГО КРАЯ, ИНВ. НОМ. ГХМАК КП-4594, Г-2536.

И.В. ВАРЗАР. НА БЕРЕГУ ОБИ. 1943. БУМАГА, ЧЕРНАЯ АКВАРЕЛЬ, ТУШЬ, ПЕРО. 31,5 Х 38. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ АЛТАЙСКОГО КРАЯ, ИНВ. НОМ. ГХМАК КП-4596, Г-2538.

И.В. ВАРЗАР. СПЛАВ. 1943. БУМАГА, АКВАРЕЛЬ, ТУШЬ, ПЕРО. 28 Х 21. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ АЛТАЙСКОГО КРАЯ, ИНВ. НОМ. ГХМАК КП-4593, Г-2535.

Previous Next

Используя коричневые карандаш и акварель в рисунке «Женщина-плотогон», тушь, перо и черную акварель в работах «Сплав» и «На берегу Оби», И.В. Варзар скромными, ограниченными средствами запечатлела тяжелый труд женщин, заменивших мужчин в военное время. Эти рисунки стоят между портретом и бытовым жанром, по сути, являясь портретно-сюжетными. Для них характерна лаконичность изображения, смысловая и эмоциональная емкость форм при экономном использовании изобразительно-выразительных средств. На свободном, практически незаполненном фоне художница создала изображение тонким ровным контуром. Для дополнения изображения она использовала легкую подцветку черной или коричневой акварелью. Эти небольшие по формату натурные рисунки продуманы, прекрасно композиционно организованы и в то же время естественны и документально правдивы. «Несмотря на этот тяжелый даже для мужчин труд, — отмечала И.К. Галкина, — в работах И. Варзар женщины-плотогоны красивы, их движения, жесты стремительны и грациозны. И удивительно, это не кажется нарочитой идеализацией» [2, с. 73–74].

В графических листах Варзар «Барнаул. Март» (1943), «20 июня 1944 г. Барнаул» (1944), «Барнаул. Февраль» (1945) нашли отражение наблюдения художницы за жизнью города во время Великой Отечественной войны. В своих воспоминаниях И.В. Варзар писала: «Запомнился Барнаул зимний, с октября по май занесенный снегом, с метровыми, снежными шапками на кровлях одноэтажных рубленых домов, часто с красивейшей резьбой карнизов и наличников, стоящих за сплошными, высокими заплотами (заборами). Улицы с деревянными тротуарами. Транспорта механического никакого тогда еще не было. В морозные дни (до 40 градусов) над городом струятся ввысь столбы белых дымков, на фоне синего ясного неба — топятся печки города» [6, с. 22].

И.В. ВАРЗАР. БАРНАУЛ. МАРТ. 1943. БУМАГА, АКВАРЕЛЬ. 32 Х 42. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ АЛТАЙСКОГО КРАЯ, ИНВ. НОМ. ГХМАК КП-4598, Г-2540.

И.В. ВАРЗАР. 20 ИЮНЯ 1944 Г. БАРНАУЛ. 1944. БУМАГА, КАРАНДАШ. 24,6 Х 36. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ АЛТАЙСКОГО КРАЯ, ИНВ. НОМ. ГХМАК КП-4597, Г-2539.

И.В. ВАРЗАР. БАРНАУЛ. ФЕВРАЛЬ. 1945. БУМАГА, ЦВЕТНОЙ КАРАНДАШ, ПАСТЕЛЬ. 36 Х 38. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ АЛТАЙСКОГО КРАЯ, ИНВ. НОМ. ГХМАК КП-4599, Г-2541.

Previous Next

Как мы отмечали ранее, «благодаря спокойному созерцанию натуры и достоверной фиксации увиденного», И.В. Варзар создавала рисунки, подобные документально обстоятельному рассказу. Показывающие город то пронизанный холодом и тревогой («Барнаул. Март»), то наполненный теплотой и уютом («20 июня 1944 г. Барнаул»), хранящие живое дыхание натуры, они «являются своего рода художественными документами, рассказывающими о прошлом Барнаула, и чем дальше от нас уходит это время, тем острее чувствуется ценность этих работ, отражающих суровую действительность военного времени» [3, с. 148–149], монохромных по цвету, выполненных лаконичными изобразительными средствами.

После окончания Великой Отечественной войны Ирина Васильевна Варзар вернулась в Ленинград. Для нее, как и для всех людей, выстоявших войну, началась новая жизнь. Много и упорно работая, она добилась больших результатов. В 1973 году в Ленинграде прошла крупная ретроспективная выставка ее работ [4]. Позже, в 1981 году, состоялась еще одна персональная выставка Ирины Варзар. Она была проведена в помещении секции графики Ленинградской организации Союза художников РСФСР (ЛОСХ). Там были показаны как ранние графические работы художницы, так и макеты книг, оформленных ею в разные годы [6, с. 18]. «На выставку графики 1981 года, — писала И.В. Варзар, — я дала алфавит, навеянный затейливым, чугунным кружевом кованых поделок. Живя в Барнауле, зарисовывала флюгера, замки́, деревянные ручки, печные заслонки, сундуки, светильники и прочий стародавний металл… Из этих фольклорных изделий и родился мой алфавит (который мне давно хотелось осуществить)» [цит. по 3, с. 149].

Годы, проведенные в эвакуации, для художницы не прошли бесследно. Увиденное и запечатленное в Барнауле пригодилось ей для работы и успешно воплотилось в ее дальнейшем творчестве.