DOI 10.46748/ARTEURAS.2022.01.003
УДК 76(282.247.42)
Научная статья
Художник Михаил Вильгельмович (Васильевич) Дистергефт — значимая фигура в художественном мире не только Нижнего Тагила, но и Свердловской области в целом. В 1996 г. за свою серию рисованной графики он стал первым лауреатом премии губернатора Свердловской области среди художников в области литературы и искусства. Как отмечает сам автор, «моя графическая серия — отзвук трагического времени, памятный знак неушедшей беды — называется “В те годы”. Она включает в себя 25 больших рисунков. Этот цикл имел широкую публикацию и получил премию в 1997 году. Вся работа приобретена областным управлением культуры для Нижнетагильского музея-заповедника Горнозаводского дела» [4, с. 260]. Несколько листов были переданы в Нижнетагильский музей изобразительных искусств (НТМИИ), который 6 апреля 2021 года отметил столетие со дня рождения художника открытием выставки под названием «Неизвестный Дистергефт» из коллекции музея и коллекции семьи, показав ее не только в Нижнем Тагиле, но и в Екатеринбурге в выставочном зале Свердловского регионального отделения ВТОО «Союз художников России».
В статье представлены основные этапы жизненной и творческой биографии художника. В качестве основных методов использован историко-биографический метод и комплекс искусствоведческих методов.
Исторические процессы, происходившие в России в 1920–1950-е годы, ломали и судьбы людей, накладывая особый отпечаток, в том числе и на творчество отдельных художников. Родители Михаила Вильгельмовича и их предки происходили родом из Волынской губернии (ныне Украина). В начале Первой мировой войны отец, Вильгельм Юлианович Дистергефт, воевал в русской армии. Мать, Юлия Карловна, с первым ребенком на руках стала беженкой и оказалась в глубине России. Служба для Вильгельма Дистергефта закончилась на Китайско-Восточной железной дороге в 1920 году, потом семья воссоединилась.
Михаил Дистергефт родился в селе Савёлово Тверской губернии в 1921 году. Вскоре семья Дистергефтов переехала в Ленинград. Начало его творческой биографии было многообещающим: в детстве он занимался в доме художественного воспитания детей в студии профессора А.Р. Эберлинга, в юности учился в художественной студии профессора Ленинградской Академии художеств А.Д. Зайцева [2, с. 198], а также в студии Дворца культуры им. А.М. Горького у доцентов АХ В.А. Горба и А.А. Ефимова, готовясь к поступлению в Академию художеств. После окончания десятилетки преподавал рисование в школе. Но продолжение учебы надолго отодвинула начавшаяся Великая Отечественная война. Война застала его на службе в Рабоче-крестьянской красной армии (РККА), куда он был призван по спецнабору в мае 1941 года. В начале войны Михаил Дистергефт участвовал в боевых действиях под Москвой артиллеристом-зенитчиком. Но в августе 1941 года был переведен в стройбат и вскоре «мобилизован» по национальному признаку на Урал в угольную промышленность «до конца войны» (так значилось в повестке) [1]. А по сути, попал в лагерную зону на Богословские угольные копи в Карпинске. Тем не менее его творческую судьбу можно назвать счастливой: несмотря на трудности, он выжил, «пробился» как художник и всю жизнь занимался любимым делом — рисованием, даже в лагере.
Уже в 1945 году состоялась первая выставка акварелей М. Дистергефта на территории разреза «Богослов-уголь», она так и называлась «Богословские угольные копи». В этих работах — виды угольных разрезов, пейзажи с горами и отвалами, погрузка угля и работа немногочисленной техники. Затем уже в начале 1950-х годов серия, выполненная совместно с Антоном Матером (Коровянским), экспонировалась в Доме работников литературы и искусства в Свердловске и музее Горного института [5].
М.В. Дистергефт. Автопортрет. 1945. Картон, масло. 49 х 34. Коллекция семьи художника. Фото предоставлено семьей Дистергефтов
В 1951 году художник добился перевода на спецпоселение в Нижний Тагил и окончил за год Уральское художественно-промышленное училище (УХПУ). С тех пор выставок было много: групповые и персональные в Нижнем Тагиле, где он жил с 1951 года, и в Свердловске, зональные в разных городах Урала, республиканские и всесоюзные в Москве, зарубежные [2].
В 1950–1960-е годы Михаил Вильгельмович обращается в своем творчестве к истории Урала, в том числе к литературному наследию уральского писателя Д.Н. Мамина-Сибиряка. Эта тема прошла через всё творчество художника. Часто бывая в Висиме, где родился писатель, Михаил Вильгельмович вдоль и поперек исходил этот старинный уральский поселок, выполнив множество акварельных и карандашных зарисовок самобытной архитектуры села, живописной природы края. Часть этих работ можно было увидеть на вышеназванной персональной выставке Михаила Вильгельмовича в Нижнетагильском музее изобразительных искусств и в Екатеринбурге: «Весна в березняке» (1960-е); «Тишина» (1970); «Конец лета» (около 1978).
Несколько раз М. Дистергефт обращался к образу самого писателя: в 1965 году — в технике линогравюры, в 1977–1978 гг. был создан живописный портрет для литературно-мемориального музея Д.Н. Мамина-Сибиряка в Висиме. Позднее, уже в 1980-е годы, Михаил Вильгельмович вновь обращается к образу нашего земляка, изображая его на фоне здания заводоуправления Нижнего Тагила. Этот портрет сейчас хранится в Нижнетагильском музее изобразительных искусств. Хранятся здесь и графические листы «Тагил индустриальный», посвященные Нижнетагильскому металлургическому комбинату и его людям. В этих работах, созданных в 1960-е годы, художник обращался к станковой графике, избрав темой своего искусства прошлое Урала и современную жизнь. Тема истории звучит в серии гравюр «Исторические и архитектурные памятники Нижнего Тагила», вышедшей отдельным альбомом в Москве в издательстве «Советский художник» в 1970 году. В альбом вошло около 20 гравюр, представляющих памятники истории города, боевые, революционные и трудовые дела тагильчан. Рассматривая альбом с позиции сегодняшнего дня, замечаешь, как стремительно меняется город, меняются ценностные акценты, но вечным остается сама история. Эти листы — также несомненная ценность музея. И не менее ценными стали акварели, которые рассказывают об истории города: «Вид на панораму Тагила со стороны памятника В.И. Ленину», «Станция Кедун-Быкова» (обе 1960-е годы), «Панорама старого Тагила зимой с Птахиной горы» (1972), «Улица Уральская» (1973), «Улица Ленина» (1974) и другие.
В творчестве каждого художника есть произведения, в которых сфокусировались итоги раздумий и переживаний, жизненный и профессиональный опыт, философские размышления, — таким произведением для Михаила Вильгельмовича Дистергефта стала графическая серия «В те годы», выполненная итальянским карандашом и углем [8]. Над ней он работал в начале 1990-х годов, а шел к ней всю жизнь. Находясь в лагере, он постоянно рисовал на обрывках газет, на «оборотках» ненужных лагерных документов. Рисовал людей, которых встретил на жизненном пути. Нам удалось найти в Карпинском краеведческом музее два рисунка 1942 года — «Обмороженный калмык» и «В зоне». В семье хранится рисунок 1943 года «Шаг влево — шаг вправо». Подлинные рисунки живых свидетелей страшного времени 1940-х годов художник передал в музей А.Д. Сахарова. На сайте музея [4] есть воспоминания М.В. Дистергефта, но рисунков в базе не удалось найти. Однако именно такие натурные работы стали основой будущего цикла.
Переходя от одного произведения к другому, словно листаешь страницы нелегкой жизни не одного человека, а целого поколения... «Ноктюрн» (НТМИИ) — белая ленинградская ночь… Эти черные «воронки», увозившие людей в неизвестность, были характерным дополнением городского пейзажа. Так однажды ночью увезли его отца, Вильгельма Юлиановича Дистергефта. Семья его ждала, носила передачи в тюрьму, и лишь в 1990-е годы он был реабилитирован, а семья узнала, что Вильгельм Юлианович погиб в 1937 в пересыльной тюрьме города Мариинска (лист «Без права переписки»). Женщины, и не только семьи Дистергефтов, стояли у тюрем в огромных очередях в надежде узнать хоть что-нибудь о судьбе близких. Это отражено в листе «Враги народа». Конечно, художник рисовал не абстрактных людей, и в этом листе мы видим облик Элеоноры Паулевны и ее мамы Эллы Викентьевны Гронвальд, семья которых также была репрессирована. Юная Элеонора и Элла Викентьевна оказались в Карпинске вместе с Михаилом Дистергефтом за колючей проволокой. Одна из светлых страниц пребывания в ГУЛАГе на Богословском разрезе — это то, что там Михаил Дистергефт встретил Элеонору Гронвальд и они поженились. Отметим, что Элеонора Дистергефт более 30 лет проработала в Нижнетагильском музее изобразительных искусств: кассиром, экскурсоводом, главным хранителем, а последние 6 лет, перед уходом на пенсию, — директором музея.
М.В. Дистергефт. Ноктюрн. 1987. Из серии графики «В те годы», 1990–1995. Бумага тонированная, уголь. 56 х 50. Нижнетагильский музей изобразительных искусств
Воспоминания из своей фронтовой жизни график Дистергефт отразил в листе «Блокада». В этом рисунке он использовал приём, который можно назвать «реплика», где действие развивается во времени и в пространстве. Но репликой служит эпизод из его фронтовой жизни, а основная часть посвящена матери и сестре, которые пережили ленинградскую блокаду. Мать, Юлия Карловна, как и многие ленинградцы, тушила зажигалки, которые в большом количестве сыпались на крыши домов блокадного Ленинграда во время налетов самолетов фашистской Германии. Она получила медаль «За оборону Ленинграда», учрежденную в тяжелом 1942 году. Позднее Михаил Дистергефт выполнил ее портрет с медалью, приколотой к фуфайке. Это произведение прошло по многочисленным выставкам Урала и России.
Лист «Ангел-хранитель» — это рассказ о том, как днем и ночью, зимой и летом, год за годом человек, находившийся в «зоне», был под неусыпным оком «хранителя»-охранника на вышке.
Большой лист «Победа за колючей проволокой» рассказывает о приходе долгожданной Победы над фашизмом. Ликовала не только великая страна, но и по-особенному радовались заключенные — в ожидании скорых перемен они жили надеждой. Но проходили месяцы и годы, и ничего не менялось: так же работали на угольных разрезах, вручную добывая уголь, так же многие умирали от истощения, и «лишь к концу 1948 года, как гром средь бела дня, прогремел Указ Верховного Совета СССР о вечном поселении с угрозой двадцати лет каторги за побег. Указ подписал Шверник» [4, с. 262]. Это состояние шока, которое испытали заключенные при оглашении приказа, Дистергефт передал в листе «На вечное поселение».
Листы этой серии, с одной стороны, глубоко личные, а с другой, имеют огромное общечеловеческое значение. Вместе со своим народом Дистергефт прошел трудный путь, но выжил, не сломался: «Через “частное” художник поднимается до глубины обобщений, дающих характеристику целой эпохе. Пережив жизнь за колючей проволокой, испытав лишения, увидев горе и страдания людей, казалось бы, чужих ему, но ставших близкими, он доверительно, но с болью рассказывает об истории страны и судьбах людей, пытаясь сохранить историческую память народа» [6, с. 183].
В листах серии Дистергефт рассказал также об интеллигенции, о таких людях, как профессор Отто Бадер, историк-археолог: он за колючей проволокой читал лекции для заключенных, что мы видим в рисунке «Кафедра профессора Бадера». Рассказал в листе «Политэмигранты» о пианистке-француженке с мировым именем Вере Августовне Лотар-Шевченко, которую любовь к русскому дипломату забросила в СССР и которая также оказалась за колючей проволокой. «В трудармии» — рассказ о бригаде, состоящей из русских офицеров и показанных в глуби угольных копей. В центре — лейтенант-танкист, видимо, сбежавший из немецкого плена и угодивший в ГУЛАГ. Много армейских командиров-фронтовиков работали там разнорабочими. Справа — свободолюбиво смотрит вдаль товарищ Михаила — Владимир Леонгардт, в прошлом заведующий литературной частью Большого театра СССР: «Умный, острый на язык, с веселым “чертиком” в глазах. “Чертик” этот его и погубил. В 1946 году его забрали… За одно слово правды! И он исчез навсегда» [3, с. 13].
Уже после лагеря в Нижнем Тагиле художник подружился с геологом Паулем Риккертом, познакомился с академиком Борисом Раушенбахом, профессором Иваном Кроневальдом. Они вспоминали, как в лагерной среде они организовали «малую академию», где по очереди читали лекции, каждый по своей специальности. С Отто Бадером Михаил Дистергефт познакомился в 1976 году. Их судьбы отразились как в отдельных листах, так и в серии в целом. Именно встречи с этими людьми, их исковерканные судьбы послужили толчком к тому, чтобы художник взялся за карандаш и рассказал о страшном пережитом времени и о возможностях человека.
До середины 1980-х годов тема репрессий была под запретом. Художник не выставлял ни свои наброски, сделанные в лагере, ни большие рисунки, выполненные позже. В 1995 году мы впервые показали выставку этих работ в Нижнетагильском музее изобразительных искусств, и вышел каталог серии.
М.В. Дистергефт. Позади зона, впереди неизвестность. 1998. Из серии графики «В те годы», 1990–1995. Бумага тонированная, уголь. 40,6 х 38,6. Коллекция семьи художника. Фото предоставлено семьей Дистергефтов
На выставке 2021 года в Нижнем Тагиле и Екатеринбурге был представлен лист из серии «В те годы» под названием «Позади зона — впереди поселение» (1995), который во многом автобиографичен и подводит итог многолетней работы графика над циклом рисунков. Именно с этим листом вся серия была показана и в Екатеринбурге в 1996 году перед выдвижением работы на губернаторскую премию.
Только к середине 1990-х годов в российское искусство вошла тема репрессий, и Дистергефт оказался одним из немногочисленных художников, сказавших важное слово в этой теме советской России и Урала второй половины ХХ века. «Думая сегодня о пережитом, нужно признать, что те пятьдесят репрессивных лет, которые выпали на мою долю, были наполнены усилиями, а временами и борьбой за сохранение человеческого достоинства, преодоление страха, недоверия и подозрительности, укоренившихся в народе в те годы» [4, с. 262], — писал Дистергефт в своих воспоминаниях. Позднее серия получила признание и была опубликована в ряде книг и журналов, посвященных ГУЛАГу: в Екатеринбурге, Нижнем Тагиле и Москве. В 2000 году вышел альбом в издательстве «Готика» [3], где был напечатан полностью цикл рисунков «В те годы». Воскрешая имена художников, подобных Михаилу Дистергефту, мы постепенно заполняем лакуны в истории российского искусства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Архив Нижнетагильского музея изобразительных искусств (НТМИИ). Фонд «Тагильские художники», дело М.В. Дистергефта.
2. Белавина И.Г., Белавин Л.В. Влияние политической миграции немцев на культуру Нижнего Тагила в XX вв. // Тагильский краевед. 2010. № 20. С. 195–198.
3. Дистергефт М.В. В те годы: графическая серия. Москва: Готика, 2000. 46 с.
4. Дистергефт М.В. Вспоминая те годы // Книга памяти: посвящается тагильчанам – жертвам репрессий 1917–1980-х годов / сост. В.М. Кириллова. Екатеринбург: Наука, 1994. С. 257–262.
5. Дистергефт Михаил. Каталог выставки произведений / сост. Э.П. Дистергефт. Нижний Тагил, Свердловск: [б. и.], 1981. 17 с.
6. Киссер Т.С. Память о трудармейцах у немцев Урала // Ежегодник Международной ассоциации исследователей истории и культуры российских немцев. 2017. № 3. С. 179–188.
7. Компьютерная база данных «Воспоминания о ГУЛАГе и их авторы», составленная Сахаровским центром. URL: https://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=5938
8. Харитонова Е.Г. Из истории становления и развития общественного движения за увековечение памяти жертв политических репрессий в г. Нижний Тагил (вторая половина 1980-х – 1990-е гг.) // Современная научная мысль. 2019. № 6. С. 144–152.
Библиографическое описание для цитирования:
Агеева М.В. Серия рисунков Михаила Дистергефта «В те годы» в искусстве советского Урала второй половины ХХ века // Искусство Евразии [Электронный журнал]. 2022. № 1 (24). С. 34–41. DOI: https://doi.org/10.46748/ARTEURAS.2022.01.003.
© Агеева М.В., 2022
Статья поступила в редакцию / Submitted 24.01.2022. Поступила после рецензирования / Revised 17.02.2022. Принята к публикации / Accepted 18.02.2022.